Меня зовут Дикси
-
22.72 €
-+
Куда только не забрасывала судьба героя романа! Она вела его по джунглям и контрабандистским тропам Гватемалы, по канадской тайге, по ближневосточной пустыне.
Покинув постсоветское пространство, Дикси участвовал в разборках мексиканских бандитов, валил лес на севере Квебека, работал частным охранником в Израиле. Он испытывал взлеты, терпел поражения, порой начинал всё сначала, пытаясь заново устроить жизнь.
Многое из этого автор — бывший журналист Гуга Лолишвили, испытал на себе и описал так увлекательно и с такой подкупающей достоверностью, что книга читается на одном дыхании.
Растянувшись в цепь, мы двигались вдоль реки. Устье было каменистым, из воды торчали гладко окатанные валуны. Течение разбивалось о них, плясало, пенилось, образовывало водовороты. Буйная растительность доходила до самой реки, но у берега вилась тропа, проложенная теми, кто, подобно нам, предпочитал пересекать границу без отметки в паспорте.
Мокрый от пота и водной пыли, я шагал по тропе контрабандистов на затерянной в горной сельве мексикано-гватемальской границе, повинуясь какому-то непостижимому для меня маршруту, предначертанному судьбой…
Покинув постсоветское пространство, Дикси участвовал в разборках мексиканских бандитов, валил лес на севере Квебека, работал частным охранником в Израиле. Он испытывал взлеты, терпел поражения, порой начинал всё сначала, пытаясь заново устроить жизнь.
Многое из этого автор — бывший журналист Гуга Лолишвили, испытал на себе и описал так увлекательно и с такой подкупающей достоверностью, что книга читается на одном дыхании.
Растянувшись в цепь, мы двигались вдоль реки. Устье было каменистым, из воды торчали гладко окатанные валуны. Течение разбивалось о них, плясало, пенилось, образовывало водовороты. Буйная растительность доходила до самой реки, но у берега вилась тропа, проложенная теми, кто, подобно нам, предпочитал пересекать границу без отметки в паспорте.
Мокрый от пота и водной пыли, я шагал по тропе контрабандистов на затерянной в горной сельве мексикано-гватемальской границе, повинуясь какому-то непостижимому для меня маршруту, предначертанному судьбой…